Знаешь, девочка, у меня тоже была мечта. Мечта о светлом будущем, где человечество более не будет сковано цепями своих слабостей. – Одна из птиц, набрав слишком большую скорость, ударилась о водную гладь и, потеряв сознание, потонула в тёмных глубинах. Увидев это, Гётте слабо улыбнулся. - Мой слабый разум не выдержал того, что предлагал мегамицелий, но сейчас… Сейчас я вспомнил, что мечтал… о всеобщем счастье. – Достав руку из кармана, он протянул её перед собой и открыл ладонью кверху. Внутри оказалась горсть зёрен. Профессор выдохнул и начал говорить задумчивым голосом, словно рассказывая о себе старому другу. - Жизнь. Столь хрупкая и столь прекрасная материя. Человек проживает жизнь в тщетных попытках обрести собственное счастье. Через испытания, что подкидывает нам жизнь, мы развиваемся, становимся сильнее. Но в конце концов мы лишь жалкие песчинки в бесконечном цикле жизни и смерти. – На вытянутую ладонь приземлилась пара крохотных птиц, которые начали, дёргая головой, клевать зёрна. - И это делает нас заложниками наших инстинктов. – Он поворачивал руку влево-вправо, разглядывая кормящихся птиц. Казалось, мужчина что-то высматривал в них. Видел какую-то параллель, которую Эшли пока не дано было понять. - Каждый встреченный человечеством живой организм живет ради одной цели - выжить. Продолжить род. Передать генетический материал. Через долгие и упорные эксперименты величайшего ученого под названием эволюция организм под названием “Человек” обрел для себя нечто большее, чем просто желание выжить.
Наевшись, птицы взлетели и унеслись куда-то ввысь. Мужчина предал оставшиеся зёрна ветру, и вернул руку в карман, развернувшись к Эшли. - Мы стали жаждать счастья: вкусная еда, интересные фильмы, искренняя любовь. Все это стало порождением человеческого желания достичь счастья. И долгие годы на генетическом поле боя мы были одиноки в этом стремлении. Пока на планете Эгида 7 корабль-добытчик модели Центурион не нашел нечто, что я впоследствии назову мегамицелием. -Теперь же мужчина пристально рассматривал Эшли, стараясь понять, как она отреагирует на всё, что услышит. - На первый взгляд - обычная плесень. Да, обладающая чуть более сложной структурой, чем другие грибки, но все же просто плесень. Однако в симбиозе с человеком… -** Гётте оборвал себя жестом левой руки. - Но я забегаю вперёд. Проводя бессонные ночи в попытках понять эту странную форму жизни, однажды я понял, что она просто хочет… Знать. – Голос слегка дрожал от предвкушения, а зрачки расширились. - Впервые за всю многовековую историю человечества мы встретили существо, ведомое не инстинктом выживания, но интересом! Мегамицелию были интересны мы! Наши чувства, наши эмоции, наши мечты. Всё, что делает нас людьми, и в то же время заставляет ходить по порочному кругу. Мегамицелий же понимал это всё иначе. Осознав, что мы представляем собой смесь плоти и разума, он отделил одно от другого. Чистота плоти, что не будет нуждаться в пище, не будет страдать от болезней и будет жить вечно, и идиллия разума, что будет вечно пребывать в прекрасном сне. Разве это не прекрасно? - Мужчина не мог устоять на одном месте, а потому подошёл к девушке ближе. Понимая, что кровавых чудовищ, которых девушка видела на Центурионе, вряд ли можно назвать прекрасными, профессор принялся за очередную лекцию. - Как бы тебе объяснить. Все те твари, что встретились вам на корабле, — это лишь форма. Неудачный… дизайн! Свирепостью, яростью и внешней мерзостью их наделило лишь наше представление. Их функциональное назначение совсем в другом. Все эти тела - дар мегамицелию за возможность вечно проживать самые счастливые моменты нашей жизни. Это ли не то, к чему человечество стремилось всю свою современную историю? Мы… Нашли рай. – Наконец, закончив столь воодушевлённую тираду, он вновь уселся в кресле и развернулся к Эшли, сверля её суровым взглядом.
Тебе не надо объяснять мне, что я делал ужасные вещи. Я это знаю. Любой человек с более или менее развитой эмпатией поймёт, что все это непросительно. Но… Во-первых, я к таковым не отношусь. А во-вторых, не думай, что это приносило мне хоть какое-то удовольствие. Я делал то, что должен был. Был скульптором, инженером нового человека. Разве не подобен человеческий организм бластеру, который ты столь умело улучшила? - Профессор указал ей на оружие, которое всё ещё висело у неё на поясе. - По одиночке у нас нет будущего, но вместе, объединенные единым разумом мегамицелия, мы наконец-то сможем достичь того, к чему человечество стремиться уже столько лет! -Казалось, он хочет взять её за плечи и трясти, пока та не очнётся, вняв «здравому» смыслу. - Ты же видела их, не так ли? Светлый, счастливый момент, который подарил всем мегамицелий. Они все там. Покинув жестокий и грязный мир, они наконец-то счастливо проживают каждую секунду своего существования. И так будет длиться вечность. - Место, где они находились, не было реальностью в привычном её понимании, а потому все слова профессора, всего его жесты и хождения по крыше на самом деле продлились не более секунды. Девушка не успела вставить и слова, но вот, он замолчал, давая ответить.
