Дождь продолжал орошать недвижимое тело Эшли. С каждой каплей оно все больше разлеталось на мелкие частицы, а сознание девушки медленно угасало.
Ожидаемо. - С легкой улыбкой и выдохом разочарования прозвучали слова профессора. Казалось, на Гëте дождь абсолютно не влиял. Одежда не промокала, а капли проходили сквозь него. - Вся трагедия человеческой жизни в том, что мы не можем принять простой истины: всем плевать друг на друга. - Он поднял руку и стал рассматривать, как капли проходят сквозь неë. - Мы живëм ради собственного счастья. Навязываем друг другу свою любовь, заставляем желать того же, что и мы, благодарим и извиняемся только потому, что сами того хотим, абсолютно не задумываясь о чувствах других. По природе своей мы эгоисты. И это, увы, у нас не отнять. – Усмехнувшись, он присел перед Эшли на одно колено. - Говоришь, я ничего о них не знаю? Ошибаешься. Я знаю о них всё. Став частью мегамицелия, я увидел их. Все их чувства, желания и мечты. И знаешь, не увидел ничего, о чем бы не знал. Толстосумы, которые от желания увидеть лишние нули на и так неограниченном счёте были готовы залить весь Центурион кровью. Капитан, который «из соображений безопасности» убил сотни людей, которых плесень даже не коснулась. Мужчина, желающий деньгами, заработанными здесь, вернуть расположение любимой женщины, которая его никогда не любила. – Последняя фраза явно была посвящена Гилу. – И скажи мне, девочка, что нового я узнал?
Отойдя от Эшли, Гётте спиной облокотился на железные ограды крыши и, будто плюнув себе под ноги, брезгливо усмехнулся. - Я благодарен тебе за жалость, но, пожалуй, сейчас она больше будет применима по отношению к тебе. - Он проговорил эти слова с явной злобой. Несмотря на внешний фасад безразличия, нельзя было не заметить, что слова девушки задели его. - И сейчас я бы хотел сказать тебе прощай, моё творение. – Он уже отвернулся от того, что осталось от её тела, в который раз высматривая что-то на горизонте, но вдруг дождь перестал моросить, а откуда-то сзади начали пробиваться солнечные лучи. Остатками сознания Эшли успела заметить, как ей на руку села синяя бабочка. И вдруг чувства вернулись к ней. Бабочка, казалось, ужалила её, и с этого момента чувства резко начали возвращаться, а на её тело стало садиться всё больше насекомых, возвращая телу девушки нормальный вид.
Черт, не ожидал, что он всё же решится. – Гёте резко обернулся и то, что он увидел, ему явно не понравилось. Но смотрел он не только на Эшли.
Ты прав, Руберт. Люди - далеко не идеальные существа. Мы лжëм, предаëм, ненавидим. Но без всего этого никогда не было бы всего, что мы знаем и любим. - Из-за спины Эшли вышла девушка, окруженная роем тех самых синих бабочек. Короткие русые волосы, лицо, усыпанное веснушками, и самые добрые глаза на свете. Сомнений быть не могло. Мерилл. Девушка встала рядом с Эшли и, повернув голову, ласково ей улыбнулась. – Эшли, ты такая молодец. Так далеко зайти несмотря на весь этот кошмар. Я вот, увы, не смогла. – Она прижала правую руку к груди и виновато посмотрела в пол. – Но… Хотя бы сейчас я постараюсь сделать хоть что-то полезное, Эш. – Мерилл теперь уже серьезно посмотрела на неё, а потом – на Гётте. – Ты словно недовольный ребёнок, который вечно старается всё упростить. Свести всё к чёрному и белому. Но… с человеком это так не работает. Но ты, Руберт, уже не человек. И, увы, тебе никогда не понять человеческой доброты.
Доброты кого? Тех, с кем она путешествовала? - Неожиданный поворот событий явно вывел Профессора из себя, и теперь он говорил громче, не скрывая своих эмоций. - Рейнджер, прилетевший сюда только за наградой. Контрабандист, чьи намерения менялись уже столько раз, что можно сбиться со счета. Наркоман, готовый полезть даже на самоубийственную миссию, чтобы словить очередной приход. Трус, который столь неумело пытался стравить вас, а в итоге погиб сам. И самоотверженный дурак с абсолютно пустой головой, который даже не думал о последствиях своих действий. – Очередной презрительный смешок вырвался посреди речи Гётте. -А может, доброты тех учëных, что без тени сомнения помещали людей в капсулы, чтобы проводить над ними эксперименты? А этот “общий друг”, который с самого начала знал, что здесь происходит, но слишком боялся за себя, до конца веря, что сможет выдержать все это. – Профессор закрыл лицо руками, глубоко вдохнул и резко выдохнул. - Девочка, ты сама видела всю «прелесть» человеческого несовершенства. Сама осознала, что, кроме себя - надеяться больше не на кого! Ложь, предательство, недоверие и ненависть. Все это окружало тебя с момента, как ты ступила на Центурион. – Он вновь обратился к Мерилл. - И это ты называешь человеческой добротой? Это стоит спасения? – Гётте всей душой не хотел верить в то, что говорит девушка. За свою жизнь он повидал такой «доброты», и не раз убеждался, что именно от неё исходит корень всех людских недостатков.
И снова ты видишь лишь то, что хочешь, Гётте. Придумав собственное определение слову «Человек» и говоря об их судьбах, ты упорно не хочешь замечать тех, кем они являлись на самом деле. Словно мегамицелий, отсекаешь всё то хорошее, что было в их судьбах. Всё то светлое, что помогало им здесь держаться до самого конца. – Девушка робко ступила вперёд и рой синичх бабочек вместе с лучами солнца последовали за ней. – А ведь именно из-за наших недостатков мы совершаем лучшие поступки в своей жизни. Мы лжём, чтобы уберечь дорогих нам людей от боли. Пытаемся стать лучше и найти смысл, ненавидя наших внутренних демонов. Боремся за любимых из-за страха их потерять. –На этих словах она повернулась к Эшли и ласково ей улыбнулась. - Может, я слишком наивна и глупа, но я согласна с Эшли. Мне безумно жаль тебя, Руберт Гёте. – Последние слова были сказаны уверенно. Мерилл выпрямилась. Было видно, что девушке совсем не свойственно вести споры и уж тем более кого-то защищать, но на исходе своих сил она старалась сделать всё, что могла.
Этот спор… Бесполезен. – Профессор выдохнул, прикрыл глаза и отмахнулся. - Что ж, поскольку мы все же оказались здесь, позволь объяснить тебе ситуацию, в которой ты оказалась. - Гëтте развел руками, а затем сцепил их у себя за спиной и стал ходить по краю крыши. - Как я уже сказал, ты мертва. Мегамицелий на клеточном уровне заменил то, что ты когда-то из себя представляла. Сказать по правде, не думал, что ты сможешь это пережить. Но… - Он остановился и, прищуриваясь, стал оценивать Эшли. - Мегамицелий что-то в тебе заинтересовало. Он решил не перемещать твоё сознание из тела, а оставить внутри. И, боже мой, сколь же прекрасным вышел результат! Из-за своего слабого характера и податливости, твой организм должен был истощить свои ресурсы еще в отсеке генерации воздуха, когда ты столь самоотверженно предавалась гневу, убивая меня. Но вот ты здесь. Измененная по воле мегамицелия. Идеальная. – Профессор пел дифирамбы Эшли, но на самом деле, хвалил себя. Своё творение. - Оказавшись столь близко к источнику, твое сознание не смогло более противиться и наконец выбралось из тела, чтобы освободить его для мегамицелия. И сейчас ты бы начала мутировать, если бы… – Лицо исказила гримаса разочарования. - Если бы не непредвиденные обстоятельства.
И прямо сейчас, если хочешь жить, у тебя есть два выбора. Первый - принять мегамицелий внутри себя. Принять его дар и научиться его контролировать. -Он улыбнулся и поднял указательный палец вверх, говоря о небольшом нюансе. - Убив и меня, и эти несчастные души в процессе. – Язвительная насмешка. Профессору этот вариант явно был по душе. - Понимаешь ли, для того чтобы контролировать мегамицелий, ты должна… освободить в своём сознании место, которое он займёт. А на это понадобятся силы. Которые есть у них. – Гётте кивнул в сторону Мерилл.
Но есть и другой путь. -Мерилл присела рядом с Эшли и взяла её за руку. - Отпусти его. – Её слова прозвучали почти умоляюще. - Да, Эш, я понимаю, как сильно ты его ненавидишь, сколь сильно желаешь ему зла, но… Ты не должна повторять его ошибок. Не должна становиться монстром из-за стараний этого безумца. – Мерилл продолжала с надеждой смотреть в глаза подруги. Пусть и заочно, находясь в её разуме, Мерилл успела полюбить Эшли. Её решимость идти вперёд даже в самых тяжёлых ситуациях, её силу в сочетании со столь женственным характером. – Ты изменилась не благодаря мегамицелию, Эш. Ты изменилась, потому что сама так решила. – Мерилл ещё крепче сжала её руку.
В таком случае твоё сознание будет жить благодаря энергии, которую успели сформировать они. – Гётте вновь устало кивнул в сторону девушки. - Мегамицелий в тебе отомрёт, а я уйду вместе с ним. В миры, которые человечество ещё не успело для себя открыть.-Эти слова профессор произносил без особого энтузиазма, как будто совсем не хотел их говорить. Только будь честна, “Мерилл”. – Он с насмешкой произнёс её имя и направил свой суровый взгляд Эшли прямо в глаза. - Монстр живëт в каждом из нас.
В зависимости от выбора персонажу будет присвоен нейромод.
Убить Гётте – нейромод на атакующие навыки и силу.
Пощадить Гётте – нейромод на навыки адаптации и защиту.
