Межзвёздность

В процессе прослушивания своего плейлиста, наушники внезапно начали сбоить. Да еп… Это единственное, что в силах был сказать Алекс. Поломка заставила его отключится от чудесного мира пения, и переключить своё внимание на суровую реальность, в которой в соседней комнате Эшли разговаривает с Лео. Алекс чувствует себя лучше всех. - первое что бросилось на слух. Недоумевая, Вальтер стал прокручивать у себя в голове мысленный спор и аргументы в свою пользу. Если он не рыдает в уголке - это значит, что он чувствует себя лучше всех? Если у него хватило сил отвлечься от всего этого ада, то это значит что дизмораль куда-то пропала? В пух и прах уничтожив Парк в своей голове, он тут же остановил себя. Да, наверное она всё ещё не может рационально мыслить после всего случившегося…в общем как и я…
Наконец, парень решился зайти внутрь, как вдруг летящая кружка застала его врасплох. “Врасплох” — звучит как лицо Алекса в этот момент. В момент, когда керамика разлетелась по лицу, а горячий кофе выплеснулся прямиком на кожу — АААААЙ БЛЯТЬ

Со второго раза Лео удалось поймать трубочку ртом. Затянулся.
— У-у-у-уф-фф.
Как будто мало травм за сегодня. Кофе обжог ему рот, Лео выпустил изо рта трубочку. Растерявшись, проглотил горячий напиток — и теперь горело ещё и горло. Жадно захватывал холодный воздух, пытаясь найти спасение. Горячий кофе, конечно, хороший способ взбодриться, но такой способ всё-таки показался Лео чересчур экстремальным. Пить кофе через трубочку — плохая идея. Когда боль чуть-чуть поутихла, Лео вновь поймал трубочку и вновь сделал обжигающий глоток. Упрямство порой побеждает физиологию.
Для Эшли процесс употребления бодрящего напитка тоже оказался полым эмоций. Лео успел удивиться её предпочтениям — всё-таки пила она скорее сахар с кофе, а не наоборот — но, видимо, теперь пришёл черёд и самой Эшли им удивляться. Не отрываясь от трубочки, глазами проводил летящую чашку, но скоро вернул свой взгляд к Эшли — всё-таки представление от неё сейчас было увлекательнее, чем лицезрение бьющегося фарфора.
— Ты. — вдохнул холодный воздух — чего?
Но его вопрос утонул в вихре эмоций.
Искренних. Уязвимых. Откровенных.
Человечных.
Лео был так поглощён своими проблемами, что даже не задумывался о том, что чувствует девочка-инженер. А ведь то, что пережила она, было не менее страшно. Дрожь проходила по телу стоило вспомнить о записях профессора Гёте. Этот чёртов изверг ввёл ей сыворотку, фактически обрекая её на смерть. Это из-за него она стала — нет, лучше сказать была — монстром. Она ведь и сама вряд ли кого-то убивала до Центуриона? И, если это препарат вынудил её сделать то, что она сделала, то что она чувствует теперь?
— Эш, ты — сделал паузу; не только чтобы неуместно вдохнуть холодный воздух, конечно, но и это тоже — ты не виновата.
Сам Лео в это верил пока не до конца. Какими бы разумными ни были доводы в его голове, невозможно просто взять и забыть что-то настолько брутальное. Тем временем, Эшли вместе с чашкой вырвала трубочку из его губ, и на стол опустилось единственное средство, благодаря забыть всё-таки можно.
— А я как раз люблю покрепче — сказал, присосался, ром обжигал и без того обожжённый рот. Эшли же, похоже, стремилась уничтожить запасы капитана корабля как можно быстрее. — Эй, полегче, не торопись.
Продолжая посасывать алкоголь, Лео улыбнулся. На этот раз искренне.

Сам он следовать своему совету не торопился, и его кружка опустошалась чуть ли не быстрее, чем кружка Эшли. Единственными препятствиями на его пути были лёгкий ожог, прибавившийся к коллекции сегодняшних повреждений и неудобное средство доставки алкоголя в организм. Он предпочёл бы пить как обычно, залпом вливая в себя содержимое кружки. Но приходилось довольствоваться трубочкой.
Обратил внимание на Алекса, кричащего от растекающегося по лицу кипятка — и кивнул в сторону стола, как бы приглашая присоединиться. Алекс, как он помнил, наркоман, и вряд ли откажется от групповой алкотерапии.
— Знаешь — теперь его речь прерывали не судорожные вдохи, а отхлёбывание из кружки, которые прерывать не хотелось — Ты права. В жопу Центурион. — недосып, перекаченность наркотиками в сумме с приличным объемом поглощённого рома, вели к тому, что в Лео начала просыпаться весёлость, граничащая с шаткостью.
— Отпразднуем, что выжили, и забудем. У меня тост. — вставая отодвинул стул чуть-чуть назад; взять в руки кружку, конечно, не мог — Там случилось много п@@деца. Пусть там этот п@@здец и остаётся.
Сев обратно за стул обнаружил, что дотягиваться до трубочки стало сложнее.
— Чокнитесь за меня.

Во сне Хоук долго бежал по тёмным коридорам шахты на Шиве, спасаясь от человекоподобных монстров. Во сне Хоук спас четверых людей от взрыва огромного крейсера. И всё же это оказался не сон. Звуки, доносящиеся из отсеков позади Хоука заставили его с тяжестью раскрыть глаза, возвращаясь в гнетущую реальность. Призрак тут же приветственно отозвался. – С пробуждением, Мистер Хоук! Все ваши гости находятся в стабильном состоянии. Юноша по имени Алекс сейчас ходит по кораблю в наушниках, а девушка Эшли с мужчиной по имени Лео, руки которого вы прооперировали, сейчас на кухне. Девушка сделала запрос на проведение анализа своей крови и других веществ, но результаты попросила уничтожить, поэтому я не могу их вам предоставить. – Ну, будем надеяться, у неё были веские причины просить об этом. – Хоука насторожила это информация, и слегка…разочаровала? Тайна хранится у неё в крови… Но он же не безумный учёный, чтобы пытками и нечеловеческими исследованиями добраться до правды. Правда ведь?… - Имени второго оперируемого узнать не получилось, на данный момент он до сих пор без сознания. – Переваривая полученную информацию, Гаррет, кряхтя, поднялся с кресла и размял затекшие мышцы. Немного отдохнуть всё же удалось, но кружка горячего кофе ему бы сейчас не помешала. - Ну что ж, пора познакомиться.

С добрым утром. – Хоук посмотрел за иллюминатор, и ответом ему была лишь холодная пустота космоса. – Если сейчас вообще есть смысл оперировать понятиями времени суток. – Парочка мирно сидела за кухонным столом, и на задворках сознания у Хоука возникло ощущение, будто он здесь лишний. Будто прервал нечто очень сокровенное. Но время неустанно летело вперёд, а занять себя было нечем. Хоук с облегчением выдохнул, когда увидел, что прооперированный им Лео сидит на стуле и более-менее адаптируется к «новой жизни». Люди с протезами – не новшество в современном мире. Кто-то ставил себе аугментации для того, чтобы улучшить возможности своего тела, кто-то – для того, чтобы сделать себя «красивее». Но в научных статьях Хоук часто читал о том, что у многих случается психологический шок от осознания своего нового положения. Мозг отказывается принимать то, что часть его больше «не существует», и это вызывает большие проблемы с психикой. Так ли легко воспримет своё новое тело Лео Хоук не знал. – Не знаю, что с вами там произошло, но помощь тебе и тому парню требовалась экстренная. Можно сказать, вы оба чудом выжили, ещё бы чуть-чуть и… - Взгляд мужчины на секунду упал на Эшли. Вот уж кто точно «чудом выжил». Выяснять, почему она выжила с пробитым шлемом в открытом космосе, а затем решила удалить анализы собственной крови у Хоука не было желания. Понятно, что в этом деле было много загадок, но все ли их он хочет разгадывать? Прямо сейчас его интересовал завтрак. Направившись к холодильнику, он заглянул туда, осмотрев небогатый выбор. Всё же есть он предпочитал в различных заведениях на Голдалусе, учитывая свои кулинарные навыки. – Если вы голодны, могу предложить омлет с зеленью, жареный бекон, несколько пончиков и салат. Не готовился к неожиданному визиту, так что… - Хоуку самому казалось странным предлагать позавтракать почти сразу же после того, как они чуть не погибли, но привычные вещи сейчас могут помочь прийти в себя. Да и набрасываться с расспросами сейчас явно был не вариант. – Ну или можно назвать это закуской к алкоголю. Кстати, ваше здоровье. – Кажется, этот ром он не так давно купил в одной из забегаловок на Голдалусе. Точнее, не он, а Ник, опять попавший в какую-то передрягу.

Заметив, что Алекс прижимает к себе обожжённую руку, Призрак через систему внутреннего сообщения переместил из аптечки на первом этаже Пантенол. – Намажьте ожог небольшим количеством крема, вам должно стать легче.

Вслед за Алексом в дверях появился незнакомый мужчина, где-то на голову ниже соседа по дверному проёму. Когда Лео только попал на этот корабль, через запотевшее и запачканное стекло шлема он не разглядел их спасителя. Сейчас ему представилась такая возможность, пусть и через остекленевший взгляд.
— А-а-а, вы, должно быть, Мистер Хоук! — Лео оторвался от своих попыток поймать ртом трубочку после произнесенного тоста — Проходите, чувствуйте себя как дома! Мы вот отмечаем жизнь.
Как ни крути, но всё же лица переживших Центурион казались куда мрачнее, чем у капитана корабля, и Лео был рад, что тот разбавит их компанию. Если бы он мыслил всего лишь чуть-чуть яснее, то непременно бы задался вопросом, почему Хоук оказался на Центурионе и что он знает о тайнах корабля-призрака. Если бы мыслил ещё яснее, то расспросил бы подробнее о своём состоянии и о своём имуществе в виде скафандра с карманами полными кредитов. К счастью, Лео мыслил не совсем ясно, поэтому не стал портить атмосферу своими нудными расспросами. Пускай атмосфера и немного печальная.
— Я вам должен сказать спасибо, Мистер Хоук. Ваш ИИ рассказал, что вы спасли мне руки. Вот доберёмся до клиники на Светомире, там их вовсе вылечат. Буду как новенький.
При описании содержимого холодильника у Лео заурчал живот. От этого могло бы сделаться неловко, но Лео уже употребил больше половины кружки рома.
— Голодны, конечно, Мистер Хоук. Между прочим, может у вас найдётся что-то кроме рома? Бутылка, конечно, хороша, но сам я ром не слишком люблю. — эта нелюбовь не мешала Лео периодически дотягиваться до трубочки. Стул поближе к столу он так и не пододвинул.
Когда Лео выпивал, он становился разговорчивым. Поэтому-то он предпочитал не напиваться, когда вёл торговые дела, а наоборот спаивать своих контрагентов. Сегодня же он хотел именно напиться. Забыть — “Центуривон, ха-ха-ха”.
Не дожидаясь ни ответа на прерванный тост, ни ответов от Хоука, поднялся со стула, слегка пошатнувшись, и подошёл к капитану. Приобнял бы его за плечи, если б была такая возможность.
— Насчёт того парня. — Лео говорил понизив, как ему казалось, голос — Он рейнджер, которого я нанял для помощи в одном деле. Но попался мне, видимо, мошенник. Мистер Хоук, это он прострелил мне левую руку, пытаясь меня убить и ограбить. На вашем месте, я бы не оставлял его без присмотра. Сейчас он, конечно, никуда не убежит, но и без одной ноги рейнджеры очень опасны. Отправьте за ним следить например этого робота.

Подбадривающие слова Лео оказались как нельзя кстати. Но сильнее всего её тронуло не то, что он пытался убедить её в отсутствии вины, а, как ей показалось, искреннее желание оставить всё позади. Без обид. Без сожалений. Просто перевернуть страницу и жить. Эшли хотелось верить в это. Хотелось, чтобы и они верили в неё.

Она подлила рома в обе чашки, почти до краёв. Затем стукнула своей чашкой о чашку Лео и залпом осушила напиток - за то, что они выжили. Пауза едва успела завязаться, прежде чем она налила себе ещё. Уже без церемоний, без чоканья. Этот тост был молчаливым. За умерших. За всех. Не только за Меррил, Люка и Рейвина. За тех, чьи имена она даже не знала.
Ром обжигал пищевод, оставляя после себя горькое тепло. С каждой новой чашкой голова становилась легче, а тело - ватным. Граница между настоящим и воспоминаниями стиралась. Но вот что удивительно - на душе действительно стало проще. На миг показалось, что она снова может дышать, не испытывая тот треклятый рвотный позыв. Однако чувство облегчения быстро сменилось осознанием - кажется, она совсем забыла про Алекса. И вспомнила ровно в тот момент, когда покосилась на него и поймала на себе его взгляд.
“Бля.”
— Извини, пожалуйста… — слова вышли мягкими и виноватыми, она тут же опустила голову. — Я сорвалась. А тебя даже не заметила…
Алекс слишком удачно оказался на пути чашки. И отхватил то, чего, по её мнению, не заслуживал
Эшли сжала губы, чувствуя, как в груди поднимается стыд. Но стыднее всего было не перед ним. Перед Гарретом. Этот корабль был его домом. А она в нём сначала наблевала на пол. Потом разбила чашку и разлила липкий кофе. Окропила стол сладкими каплями рома, и атмосферу кухни - противными воспоминаниями. Конечно, она убрала за собой. Но сам факт…
Парк повернулась, бросила взгляд в сторону Лео и Гаррета. Те о чём-то говорили, но сейчас ей было слишком сложно сосредоточиться. Слишком неинтересно. Вместо этого взгляд зацепился за протестующего Шумякса. Иногда ей казалось, что именно он был главным в их маленьком дуэте. А Алекс - так, просто дополнение. И да, заботиться о кошках он явно не умел. Она тоже не была сильна в этом, но хотя бы знала элементарные вещи. Например, что коты любят молоко.
Мысль показалась дурацкой и до смешного правильной одновременно. Она прищурилась, глупо улыбнулась и вдруг негромко хихикнула, медленно проведя языком по нижней губе, словно пробуя на вкус свою пьяную идею.
— Может… — протянула с лёгкой пьяной ленцой. — У Гаррета найдётся для тебя молоко?
В точку. Шумякс пережил то же, что и они, и заслуживал своего вознаграждения. А ещё, ей просто нравился этот кот. А под градусом нравился ещё сильнее.

Капитан корабля по-приятельски и исключительно с дружелюбными намерениями хлопнул Лео по плечу. Несмотря на увеличенную дозу болеутоляющего рома, Лео скривил лицо в болезненной гримасе и сделал полшага назад.
— Ауч. Хорошо, мистер Гаррет, без проблем. — легко усмехнулся; почему-то приставка “мистер” надёжно приклеилась к одному из отделов нетрезвого мозга. А наблюдать за реакцией Гаррета на такое обращение было одно удовольствие.
Решение капитана по отношению к рейнджеру ему показалось удовлетворительным. Конечно, пока он не мог заставить его выпустить ковбою пулю во вторую ногу, но процесс уже двигался в нужном направлении. Операция “А по гей?”, инициированная роботом-помощником, звучала достаточно устрашающе, чтобы отсеять последние сомнения. Поэтому пока Лео решил эту тему больше не поднимать — незачем тратить и без того ограниченные в условиях частичной интоксикации мозговые ресурсы на вопросы мести, когда можно вместо этого пытаться стереть из памяти то, что очень не хотелось бы помнить.
На предложение Хоука взять себе чего-нибудь из шкафа Лео грустно улыбнулся и пожал плечами — одно из немногих действий, всё ещё доступных его рукам. Но даже такой манёвр стоил значительных усилий, поэтому скоро грустная улыбка вернулась обратно к болезненной.
— Не могу, как видишь. Ничего, горячительные напитки неспроста так называются.

Лео вернулся к своему месту. Подхватив ногой ножку стула, придвинул его поближе к столу. Кружка, уже опустошённая несколько раз, оставалась полной, и по телу Лео прокатилась тёплая волна. Приятно, конечно, иногда на кого-то положиться. Впрочем, ловить трубочку он не спешил, и не только из-за упоминания Гаррета о разнообразных альтернативах, которые им только предстоит сегодня опустошить. И не из-за того, что уже выпил вообще-то достаточно. Нет, он просто хотел запечатлеть этот момент. Чтобы он, а не что-то ещё, остался в голове как ассоциация с этим днём.
— Супернова? А у тебя есть вкус, мистер Гаррет. Знаешь, если в твоих запасах есть сливовый ликёр, какое-нибудь шампанское и джин, то сделаю тебе супернову. — Лео посмотрел в стену, задумавшись — Ну или научу делать. Только вот все эти бармены, сволочи роботизированные, когда делают супернову экстази о главном ингредиенте забывают.
И как бы перевёл тему.
— Крутая у тебя лаборатория, а? Расскажешь, чем занимаешься?

Искренние извинения Эшли Алекс принял с пониманием — Ничего страшного, подруга. Все мы пережили такое, что и не такое в сердцах можно сделать — продолжая потягивать ром из стакана.
Шумякс же, при упоминании молока оживился и быстренько облизнул усы, стерев со своей шерсти последнее упоминание алкоголя. Да, мне пожулуйста мяулока. Разбруасываться своими изыскаными вкусами не буду, но как гурман с многолетним стажем посмею поделиться с вами ваужной информацией. Молоко кворликов — казалось бы обычное мяулоко и подходит абсолютно под все виды рецептов, но тут вы ошибаетесь — кот элегантно подошёл к холодильнику, взглядом приказав Алексу открыть холодильник. Тот повиновался — Молоко кворликов, пожалуй, самое умяустное для употребления в чистом виде — лёгкая сладость не оставляует конкурентам и шанса, какой-бы навороченный химически безупречный подсластитель у них не был. Первый лизок, и кончик языка чувствует прияутное послевкусие, напоминающее вкус орехов с полей Светомира. Согласитесь, портить этот замечательный вкус какими нибудь триктиумными шоколадными хлопьями — настоящее извращение, мяу. Однако у молока кворликов есть и значительный минус — добывать его куда сложнее, чем молоко какого-нибудь склисса. — Вальтер достал молоко из холодильника поставив на стойку, пока Шумякс элегантно запрыгнул туда же — Кстати о нём — мяулоко склиссов куда универсальные, потому что употреблять его лучше с различными добавками — вкус не такой… изысканный как у кворликового, чуть-чуть терпкий, но зато он идеальноу сочетается с чем угодно: будь то триктиумные хлопья, звёздный мёд, синтетическое земное какао. — тем временем Александр уже налил молоко в новую миску и поднёс её прямо к экспертной мордочке Якса — В общем, не советую вам смешивать эти два молока - ваши вкусовые сосочки спасибоу вам точно не скажут, говорю вам как эксперт. Всем спасибо за внимяуние! — торжественно подытожил Шумякс свою минутку полезных фактов и принялся уплетать деликатес.

Эшли лениво кивнула, принимая прощение Алекса, и допила остатки рома. Пустая чашка мягко коснулась столешницы, а взгляд сам по себе упал на чёрную керамику.
Вокруг всё жило своей жизнью. Гаррет что-то готовил, Лео увлечённо вёл разговор, Алекс занимался Шумяксом, а кот… Кот выражал экспертное мнение про молоко. Всё это сливалось в одно целое - размытый фон, как будто кто-то размазал кистью свежую краску, смешав несовместимые оттенки. В воздухе запахло жареными яйцами и шкворчащим на сковородке беконом.
Но она была “мёртвой”.
Напилась слишком быстро. Как и хотела. Теперь просто сидела, сверля взглядом чашку, не особо вникая в происходящее. Глаза выискивали несовершенства в керамике: здесь - царапина, там - грубая неровность, а вот на стыке ручки с телом чашки - небольшой заводской брак. В другом состоянии она бы и не заметила, но сейчас это казалось важным. До нелепого важным. И монолог Шумякса о терпкости кворликового молока и его сочетаниях с разными добавками словно дополнял этот момент. Важные слова, важная чашка. Важное ничто.
Очередной глубокий вдох, и в животе что-то неприятно скрутило. Голод? Отвращение? Переживший столько стресса и экспериментов, организм отказывался принимать что-либо, кроме алкоголя и сигарет. Чёрт… Как же хочется курить. Сколько уже прошло времени? Слишком много.
Она жаждала саморазрушения.

В голове всплывала одна и та же ассоциация - уютная забегаловка на окраине города, на Спутнике, ближе к океану. Небольшая парковка, где стоит пара потрёпанных космолётов и грузовиков. Небольшое прямоугольное здание, не новое, но с характером. У входа слегка мерцающий, старый неоновый знак.
Посетителей немного, но они сменяются без остановки. Рабочие заскакивают на пять минут, чтобы схватить кофе и бутерброд. Вечно занятая официантка с большим кофейником в руках ходит между столиками, подливая в чашки чёрную крепкую жижу. Запах дешёвого кофе с ароматом утреннего завтрака - яйца, бекон, тёплый хлеб и, натёртый в спешке, слегка пересоленный салат. Позже к этим запахам добавится обеденное меню - сытное жаркое, дымящиеся гриль-стейки с запечённой картошкой и наваристый суп, который здесь меняется каждый день.
И сигареты.
Господи, да, там курят все.
Все столики у больших открытых окон заняты курящими. Дым стелется в утреннем свете, вырывается на улицу и перемешивается с океаническим воздухом. Кто-то нервно постукивает зажигалкой о стол, кто-то ведёт неспешный разговор, лениво стряхивая пепел в переполненную пепельницу.
Простенькое. Живое. Настоящее.

Этот холодный, тошнотворно стерильный “Призрак”, где всё чужое, безликое и мёртвое.
Эшли с ужасом осознала - она хочет домой. Туда, откуда всегда сбегала. В этот тесный, полный правил и условностей, мир. В эту проклятую дыру, где её любят. Где её ждут.
Место, где кто-то засыпает и просыпается с одной и той же мыслью: когда же неугомонная Эшли, дочь старого Остина, наконец, примет это место за свой дом? Когда перестанет срываться в очередной межперелётный заказ и начнёт чаще работать на Спутнике? Когда наконец, вместо того чтобы работать на Эльзу, решит купить свою мастерскую? Когда она перестанет рисковать собой ради очередного авантюрного импульса и просто будет инженером - хорошим, талантливым, нужным? Когда научится жить в одном месте? В клетке. Как одомашненная птичка.

Язвительный поток “юмора” Лео не задевал. То ли он был настолько пьян, то ли слишком преисполнен надеждой, что на Светомире хороший доктор его всё-таки починит. Поэтому, выслушав Гаррета, Лео лишь ухмыльнулся.
— Ну и м@д@к же ты, Гаррет! — но на лице Лео никакого недовольства не отражалось; наоборот, он одобрительно кивнул головой и даже отбросил так раздражавшее Гаррета в обращении к нему “мистер”.
На еду смотрел без особого интереса. Хотя Лео и сам сказал, что все они проголодались, скорее он думал об Алексе и Эшли, в стаже профессиональных алкоголиков которых не был уверен. И, судя по Эшли, без закуски опустошившей уже как минимум полбутылки рома и стеклянным взглядом внимательно изучающей содержимое стены, причины сомневаться были.
Куда-то сбежавший Гаррет вернулся на этот раз с какой-то игрушкой в руках и направился прямиком к Лео. Когда Лео смог сфокусировать на ней свой взгляд, в нём закипел гнев, готовый выплеснуться в любую секунду. “Док, а ты не охренел?! ДЕТСКАЯ. ИГРУШКА?! Да в жопу ты себе её засунь, шутник е@б@чий”. — но снаружи это проявилось только в угрюмом мотании головой и испепеляющем взгляде, который как будто говорил: “Если попробуешь на меня это нацепить, то я и без рук найду способ втащить тебе в челюсть.” Через боль дёрнув плечами, чтобы Гаррет не смог-таки закончить свою последнюю неудачную шутку, Лео опомнился. Всё-таки ссориться с капитаном сейчас было не лучшей идеей. Тем более, что этот капитан спас ему жизнь. Интересно, скольким людям только за сегодня он должен за то, что те спасли ему жизнь?
— Спасибо, дружище, как-нибудь обойдусь. — ненадолго в воздухе повисло неловкое напряжение, которое Лео постарался по-быстрее сгладить — Всё равно скоро…
Лео не договорил. “…скоро меня починят”, но он сам в это не верил. Как сказал робот, Хоук остановил распространение некроза. Раз так, то от его рук уже ничего не осталось. Даже лучшие врачи в лучшей клинике Светомира не смогут вернуть того, что уже умерло. Зубы заскрежетали, Лео был готов кулаком пробить стену — чего не сделал по понятным причинам. Вместо этого он слишком резко повернулся обратно к столу.
— Давайте просто пить дальше. — в кружке ещё немного оставалось, и Лео тут же осушил её.
Лекция Шумякса о молоке, ушедшие в себя Алекс и Эшли, как и наименее пьяный настраивающий гитару Хоук — все ушли на второй план. Пришёл черёд Лео закопаться в себе. Когда на стол приземлились ингредиенты для коктейля, буркнул что-то невнятное, предлагая смешать всё как получится, а сам попросил налить в кружку джин с какой-нибудь газировкой. Когда зазвучала гитара, Лео даже не удивился, что Хоук по-старинке настраивает её вручную.

Его первая гитара тоже была не самонастраивающейся. Лео скопил на неё денег, работая в доставке после школы и купил подержанную у фрика-блюзмена в переходе — о том, чтобы заказать через маркетплейс речи даже не шло, дёшево там продадут только картонную. Впрочем, купленная гитара была не сильно лучше — колок первой струны не работал, гриф шёл волнами, а в корпусе была трещина.
Старик, когда напивался, добрел. А когда он добрел, то вместо того, чтобы орать по поводу и без, знакомил Лео со своим хобби — древней поп-культурой. Старпёр настолько боялся нового, что всеми силами пытался цепляться за старину. Ему казалось, что если он будет жить прошлым, то сможет спастись от всепоглощающего прогресса. Он не спасся, его уволили, автоматизировав его задачи — виноватым в этом он почему-то посчитал Лео, за что тому заслужено досталось.
Несмотря на это, когда он напивался, он становился вполне себе нормальным отцом. Лео любил ночью смотреть вместе с ним старые “2-d” фильмы и листать фотоальбомы с ламинированными страницами. Но больше всего ему нравилось, когда старик находил кассету с каким-нибудь рок-концертом. Безумная энергия фанатов, орущих под взрывающуюся из колонок музыку, немного шипящую из-за помех, возникших со временем.
Так совпало, что день, когда Лео вернулся домой со своей новой гитарой, был тем же самым днём, когда старика уволили из “Робокорпа”.
Когда корпус трещал об его спину, Лео пожалел, что не купил картонную гитару с маркетплейса.

— Кажись вторую струну нужно немного отпустить, на четверть тона — несмотря на всю отрешенность, Лео просто физически не смог игнорировать расстроенную гитару. Сам удивляясь своему голосу, немного пришёл в себя.
— А Битлз знаешь? — Лео усмехнулся шутке, которую придумал — “I want to hold your hand”.
Немного повеселевший, обратился к Алексу.
— Слушай, курить не хочешь? — разрешения у хозяина корабля решил не спрашивать — У меня в скафандре была пачка, только вот с зажигалкой небольшая помощь нужна будет.

Пока Эшли безмолвно и одиноко сидела, опустошая стакан за стаканом, а Гаррет с Лео уже по-дружески обменивались, должно быть, обидными подколами, Алекс размышлял от том, что будет после этого. После центуриона, после множества смертей, после этой пьянки, в конце концов. Что скажут мои друзья? Наверняка припишут это всё к ещё одной небылицы, вылетевшей из моего рта ради веселья. А что скажут родители? Они точно подумают, что я перешёл на тяжёлые наркотики. Тогда громогласного “ты нам больше не сын”, под вопли и крики, не избежать… А вдруг этого действительно не было? Вдруг сейчас настоящий Алекс лежит в отрубе на своей “Ереси”, обдолбавшийся метом, а многочисленные раны - это попытки Шумякса привести его в себя?.. Хах, было бы славно с чистой душой вернуться к ежедневному тасканию по самым грязным местам созвездия… — улыбка Алекса внезапно сошла, а лицо стало серьёзным, брови нахмурились — Надо какое-нибудь доказательство… Надо отрубить себе руку, либо ногу! Одной конечности будет вполне достаточно, но можно обойтись чем-то менее значительным? Например, палец… Мизинец, он маленький, но я слышал что без него, как и любого другого пальца, хватка будет значительно слабее, тем более моего любимого персонажа из любимого сериала звали Мизинцем. Этот вариант точно отпадает. Да и это странно — отрубать палец и лететь делать на него протез. Протез на ту же руку или ногу куда выгоднее. Да? — голос из ниоткуда ответил положительно — Тогда вопрос решён, надо рубить рук… — размышления Вальтера прервал безрукий Лео — точно знак свыше — подсевший рядом. Ха-ха-ха-ха-эха — расслабленная улыбка снова заиграла на лице — Вот ты меня расмешн…рассмешнил…расмишнилаже…расм…расм…расмиялася — язык запутался на пустом месте, и было непонятно, было ли это промыслами алкоголя, или же это простое помутнение в сознании. Алекс потупил взгляд, но быстро вернул на лицо довольную маску, как будто бы ничего не произошло — Конечно, Лео, проси о чём угодно, я всегда протяну тебе руку помощи — Если Безруков думал, что самоирония спасёт его от дополнительных подъёбов, то он сильно ошибался. Вальтер дошёл до скафандра Гриза и взял всё что было необходимо, после чего совершил все необходимые манипуляции, чтобы оба закурили.

Что должно волновать человека, пережившего нечто ужасное? Ничего. Вот и Эшли ничего не волновало. Ни разговоры вокруг. Ни чужие взгляды. Ни даже собственное тело, которое слишком явно давало понять, что лучше бы остановиться. Беспокоило только липкое, въедливое самокопание, которое не приносило облегчения - лишь привычную боль.
Перед глазами стояла тарелка с едой. Она пахла так же аппетитно, как и воняла. Резкий запах жареных яиц и бекона провоцировал слюноотделение, но желудок скручивало в тугой узел. Поесть - хорошая идея. Особенно, если вспомнить о выпитом. Чем больше еды - тем больше алкоголя сможет остаться внутри, не выйдя обратно рвотным рефлексом. Но и еда, и тихо звучащая на фоне гитара, не могли выдернуть её из липкой паутины мыслей. Музыка… Она всегда была к ней равнодушна. Пара любимых жанров, никаких знаний о группах, никакого интереса к инструментам. Сама ни на чём не играла и не стремилась понять, что именно заставляет людей любить музыку.
Но вот когда прозвучало одно единственное слово, что-то в ней дёрнулось.
Сигареты.
Её нос мгновенно уловил запах табака, а сознание очнулось от заторможенной спячки. Теперь, когда желаемое было буквально в вытянутой руке, Эшли не видела ни одной причины отказывать себе в этом разрушающем удовольствии. Просто протянула руку и вытащила сигарету прямо из губ Алекса. Затем так же молча поднесла её к своим губам и затянулась - резко, глубоко и почти болезненно.
Сигарета не спасала. Не делала легче. И вообще, капля никотина убивает лошадь. Но это ритуал - механическое, почти бессознательное действие, позволяющее на несколько мгновений не думать, не чувствовать и не разрываться изнутри. Как будто если втянуть побольше ядовитого дыма, он вытеснит собой из неё всё грёбанное дерьмо, что не давало нормально жить.
Но всё когда-то заканчивается.
Когда сигарета догорала, Эшли без колебаний швырнула окурок в свою пустую чашку. Так же следовало поступить со своими никому не нужными мыслями и этим местом.
— Хватит… — голос сорвался, прозвучал хрипло, но твёрдо.
Она последний раз взглянула на нетронутую еду, которую не смогла заставить себя попробовать. Просто отодвинула стул, поднялась, лениво почесала затылок и перевела взгляд на Гаррета.
— Спасибо за приём.
Фраза вышла грубее, чем хотелось. Этот человек им помог. Сильно. Он не был виноват в том, что она разваливалась на части. Рыжеволосая глубоко вдохнула, сбрасывая остатки раздражения, и сказала уже ровнее:
— Мне нужно на Спутник. Гаррет, у тебя найдётся запасной шлем?

Сигарета во рту, приятная музыка, море алкоголя и весёлая, пусть и измотанная, компания. Все составляющие хорошего настроения собрались на кухне небольшого исследовательского космолёта, будто искусственно оркестрованные, чтобы помочь этой группе вынужденных авантюристов прийти в себя. Но в этом вся проблема. Они только искусственные.
Хотя дым и приглушал собой тревоги, курить было не удобно. Сигарету приходилось постоянно держать во рту, даже без возможности стряхнуть пепел; и пепел падал с сигареты под собственным весом, обжигая обнажённую грудь, застревая в бороде и оседая на штанах. Пальцы Гаррета изящно бегали по грифу, и Лео с наслаждением наблюал за его игрой. Музыка лилась из акустики, тоскливая, но ободряющая. Но для Лео эта музыка была лишь напоминанием, что сам он больше никогда не сможет сыграть. Не так, как раньше. Алкоголя, конечно, было в достатке. Но его единственная функция сегодня — помочь забыть. Напоить выживших до беспамятства, чтобы выжечь из памяти детали. Чтобы когда на следующий день они проснуться осталось чуть меньше деталей от пережитого ужаса. Чтобы для следующего сеанса стирания памяти потребовалось выпить чуть-чуть меньше. Компания, весёлая на первый взгляд, состояла исключительно из людей сломанных. Погружённые в собственные мысли, они пытались поддерживать фасад нормальности, но справлялись с этим из рук вон плохо.
Все составляющие хорошего настроения собрались на “Призраке”. Неполноценные, обманчивые, искусственные. Неудачная попытка от увидавших ад утешить самих себя. Сигарета уже обжигала губы, а значит пришёл её конец. Не потушенная, она отправилась в кружку, в которой оставалось ещё немного джина. Эшли уже собралась уходить. Гаррет, похоже, всеми силами хотел удержать компанию — видимо исследовательский интерес в нём перевешивал здравый смысл, и, вместо того чтобы как можно быстрее избавиться от компании фриков, которую ему не повезло подобрать, он всё ещё надеялся выудить из них хоть какую-то информацию о случившемся.
“Наедалось просканировать? Ящик с Центуриона? Да его нужно сжечь, залить кислотой, сбросить атомную бомбу и оставить болтаться в космосе.”
— Знаешь, я думаю… — начал отвечать Гаррету, но на секунду задумался; после чего поднялся со стула и сказал совсем не то, что сперва собирался — Думаю нужно посмотреть, что в этом ящике. Показывай дорогу.
В ящике могут быть кредиты, оружие, неповреждённые образцы плесени, которые можно продать. Инстинкт самосохранения вновь уступил место жадности, а значит Лео понемногу приходил в себя.

Вот и посиделка с алкоголем, едой и музыкой подходила к своему логическому концу. Первый шаг к этому сделала Эшли. Ничего из вышеперечисленного не помогло ей ментально. Вслед за ней подцепился и Гаррет, что секунду назад беззаботно бренчал на гитаре, а потом и Лео. Все резко переключились на ящик, что был обнаружен рядом со всеми кораблями. Алекс припоминал такой ещё со времён прибытия на Центурион. Однако все его вскрытые собратья говорили о том, что там может вовсе не оказаться ничего полезного. Алекс отложил стакан, и будучи ещё в здравом(наверное) уме пошёл к остальным, не забыв вставить свои пять копеек — Деньги, одежда, инструменты - всё что угодно.