На ощупь листок пергамента был мягким и пах чем-то до боли знакомым. Подняв его, Николас смог разглядеть продавленные в бумагу чёрные чернильные буквы.
Как сбежать от идеи? От истории, живущей у тебя в голове. Для писателя его творения — это отражение реальности, которая существует лишь для него.
Но есть тонкая, почти невидимая грань — тот момент, когда слова обретают вес. Когда они начинают шептать обратно. История, слишком хорошо написанная, перестаёт быть вымыслом. Она сбрасывает кожу аллегорий, обретает плоть, запахи, звук шагов за спиной. Сначала ты контролируешь сюжет. Потом сюжет контролирует тебя.
Я думал, что пишу, чтобы понять. Чтобы удержать хаос мира в рамках абзацев. Но чем дальше заходил, тем меньше текста было во мне — и всё больше меня было в тексте. Повествование стало клеткой с зеркальными стенами. Каждое слово, каждый диалог, каждая тень, которую я описал — они возвращались ко мне. Словно я не сочинял это, а вспоминал. Как будто история использовала меня, чтобы родиться.
Полицейский корабль рассекал туман, плывя над сокрытыми пеленой кронами хвойных деревьев. Четверо в кабине летели к старой лаборатории, чтобы получить ответы, не подозревая о том, что уже их знают. Внезапно, остановленный неизвестной силой, корабль встал на месте, а внутрь залетел листок. Николас склонился над ним, пытаясь прочесть.
Листок не давал ответов. Лишь заставлял в голове появляться новые вопросы. Николас, Экко, Дионис и Паудер витали в неопределённости. Но повернуть назад было нельзя. Системы ПВО наёмников «Кибертеха» уже взяли корабль в прицел. Ракете оставалось только ударить в корпус, разбив его на части и отдав Николаса пучине холодных вод.
На глазах юного инженера история минувших дней начала оживать. Две книги. Две истории. И обе должны подойти к концу. Начало было положено. Пора закончить этот рассказ.
Через несколько минут листок начал рассыпаться в руках Николаса, превращаясь в пепел.
Паудер стояла напротив, уткнувшись задумчивым взглядом в пол. – Он знает обо мне? Но как? Это всё полная чушь. Как будто … - Не успела она договорить, как в голову ей и Нику на полном ходу влетели образы. Лаборатория. Пробирка с синей жидкостью. Печатная машинка. Хиггс.
Вслед за слайд-шоу, пронёсшимся перед глазами, возникла ещё одна сцена, на этот раз уже в движении. Большой стеклянный бокс в тёмном помещении с открытой дверью. Внутри – бесформенное нечто и стены, запачканные чем-то вязким. Перед дверью - Хиггс в той же странной одежде, в которой он появлялся в Исследовательской, но в этот раз она была залита какой-то клейкой жидкостью тёмного цвета. Рядом стояла Паудер с глазами полными непонимания и явно чем-то разозлённая.
Бросив КПК в стену, синеволосая крикнула в его сторону. - Да ты просто чокнутый маньяк с комплексом бога, прячущийся за маской.
Думаешь, ты другая? – Хиггс ехидно улыбнулся, снимая капюшон и подходя к Паудер ближе. - Я ведь здесь не единственный в маске. – Медленно подойдя к операционному столу, он подобрал что-то вроде золотой маски на пол лица. Она повторяла скелет челюстей и скул. Обернувшись и наклонив голову в бок, c улыбкой посмотрел на Паудер, которая, казалось, была готова броситься на него с кулаками. - Пора бы и тебе надеть свою. – Резким движением Хиггс двинул руку к лицу девушки. В тот же миг видение прекратилось.
Паудер, держась за голову, упала на пол, пытаясь отдышаться. Сквозь их связь Ник мог чувствовать, как она испытывает нечеловеческий ужас. По коже невольно пробежали мурашки, а со лба выступил холодный пот, пульс участился. Мерцая перед глазами Ника, Паудер смогла выговорить всего пару слов, под конец сорвавшись на крик. - Вы должны улетать. СЕЙЧАС ЖЕ!
Экко, удостоверившийся, что электроника пришла в себя, кинул в сторону Ника. - Ну что там?
