Он прошелся ладонью по запылённым, затхлым, полу-сгнившим деревянным койкам. Неприятные воспоминания разом нахлынули на него, отчего тот некоторое время молча стоял смотря на тёмный угол помещения. Эдмонд - это оружие. Оно не даёт осечек и не сопротивляется, оно создано только чтобы приносить победы и триумф своему владельцу, лишь для служения. Его полируют только для следующей битвы, чтобы он в очередной раз доказал, что достоин. Но даже у такого оружия есть память о полученных сколах и трещинах.
Смутные воспоминания о детстве. Когда-то вроде как, вместо строгих инструкторов и крикливых капитанов, у него была семья. Отец и мать. Брюнет уже не помнит как их зовут, как они выглядят. Но при этом прекрасно помнит какой запах был в том месте которое называлось домом. Аромат теплоты, лесных ягод и свежей выпечки. А так же запах ткани и, кажется лесных трав. От отца всегда пахло маслом и деревом. А так же морем. Солёным и едким для губ, для глаз. Папа всегда любил мастерить различные игрушки, но со временем у него перестало хватать времени и на это, и на то, чтобы играть со своим сыном. Вскоре, единственное что видел Эдмонд - это плачущее лицо матери в слезах, соплях и понурое безликое выражение на отце.
— Хоть на востоке, хоть на западе… Коров доят одинаково.— он не то, что сказал это. Скорее пробубнил. Так любил говорить его инструктор. Вместо аромата уюта и тепла жизнь мальчика как по сюжету самой отвратительной и простой сказки превратилась в нечто похожее на ад. Завтрак, обед и ужин по расписанию. Почти всегда - одинаковый. Только на праздниках их угощали чем-нибудь вкусным и хорошим. Вместо деревянных игрушек - настоящее оружие и кулачные бои, а вместо игр - нормативы, тренировки. Тело крепчало, разум уже давно окончательно смирился с тем, что случилось. Пока не наступил день Х. Их разбудили рано утром. Ещё до зари. Один за другим молодые солдаты вскакивали с таких же однотипных деревянных коек казарм и собирались в длинную шеренгу. А перед ними - важные гости. Два высоких парня и одна девушка. Все как один - в тёмном облачении. Они были будто на рынке. Рассматривали товар. Задавали вопросы про Эсперию, спрашивали, как они относятся к Императору. А после - заставляли раздеваться догола и использовали какую-то магию. Ощущения - не из приятных. Когда же отбор закончился, Эдмонда и ещё нескольких усадили в повозки, использовали какую-то магию, из-за которой весь транспорт накрыло тёмной тучей, так, что не было видно ни дороги, ни окружения. В пути приговаривали: “Быть оружием Эсперы — это дар, который есть не у каждого. Вы должны гордиться, что именно вас отобрали для этой роли. В избранных течёт кровь дракона, и пришло самое время её пробудить.”
Это всё звучало до ужаса бредово. Неправильно. Странно. Почему именно он? Для чего такая таинственность? Почему смотря на них ты ощущаешь только страх? Разве Сыны Дракона это не надежда и опора нашего государства?
Скрип дверей вывел из раздумий и воспоминаний. Не сказать, что у Эдмонда было трудное или до ужаса тяжёлое детство. По крайней мере лично он сам себя жертвой никогда не выставлял. Он просто ненавидит тот путь через который прошёл и те события из-за которых он черствел всё больше и больше. Глубоко выдохнув, огляделся по сторонам оценивающе. — Слушай, надо было всё-таки Арвиду этому предложить помощь Эсперии. Сказать что-то в духе “мы поможем законному наследнику трона вернуть себе былую славу, очистить имя и бла-бла-бла”. Вроде ты у нас дипломат, а не я, длинноухий. Теперь это был тот Эдмонд, к которому привыкли. Заносчивый, прямолинейный и издевающийся над Исмаилом.
