Centurion MK VI

Айзеку не удалось найти нужный ему кислородный баллон или что-то другое полезное этого рода, однако заметил торчащую руку. Чернокожий юноша на мгновение остановил свой взгляд, светя на эту руку и потом громко выдохнул.
У меня же все равно нету другого выхода, не так ли?
Айзек спокойно подошел к руке и пожав за нее, попытался вызволить бедолажку из беды. Конечно, Вандербой сомневался что тот жив, однако его взгляд все равно начал шаркаться по телу человека(?) и возможно в поисках нужного ему кислородного баллона.
-Братиш, выходи…
Кислорода осталось на 2 хода.

Уделив ещё немного внимания на состояние дрона, Николас увидел небольшую вмятину на корпусе со стороны фронтовой части.
Робот парнишки выступил в роли врача с дифибриллятором. Паучок пустив маленький ток в механическое сердце, запустил датчик питания — загорелась красная кнопка на корпусе. Имея что-то типо портативной подзарядки, CENT пробудился издав писклявый звук. Его клешни начали дёргать рычаги, видимо, он выполнял последнюю задачу в приоритетных целях. Но спустя мгновение перестал, повернув рабочую камеру в сторону инженера. Раздался вопросительный писк.

Айзек подойдя к руке и дернув, оторвал её от плечевой кости. На месте разрыва потекла гнилая жидкость, напоминающая кровь. На этом трупе не было скафандра, как на Гладиаторе. Его одежду можно описать, как разорваные тряпки, но когда-то это была форма рабочего.
Внешне он выглядел, как сильно сгнившее тело. Его белые, потускневшие глаза смотрели прямо на Вандербоя. Челюсть полностью отсутствовала, а язык свисал до начала кадыка. Брюшные органы вываливались наружу и если парень хоть немного знал анатомию человека, он понял, что некоторыe органы отсутствовали. На конечностях, мышцы выглядывают наружу, из-за сильных рваных ран.
Ничего ценного при себе не имеет.

Локация: Правая часть складских помещений

Когда Спаркл выглянула из-за угла, то ничего не обнаружила. Она лишь видела, как с другой стороны выглядывает фонарик Сееры. Также заметила переход в следующее помещение, через коридор. Эгель находилась рядом с напарницей, ничего не обнаружив.

Айзек вышел в коридор, где было несколько путей:
Дорога прямо вела в заблокированую дверь.
Около шлюза была медная табличка с надписью: “лаборатория”.
С правой стороны был плавный переход в помещение. Табличка: “инженерный отсек”.
С левой стороны, проход был такой же, как в противоположной стороне. Табличка: “жилой комплекс”. От начала разветления, в этом направлении на полу были следы ботинок. Отпечатки кровавые.

Айзек пройдя по коридору вышел в большой холл.
Жилой отсек представлял из себя помещение с большим обеденным столом, отдельным помещением с кухней, несколькими кабинками для досуга и ещё одним коридором вдоль которого расположились жилые помещения персонала.
Следы уходили дальше, также подобные отпечатки, только менее свежие находились по всей поверхности комнаты. На боковой стене была надпись кровью: “Смерть настигнет нас всех”. В одной из кабинок досуга находились трупы по состоянию, сопостовивым с телом складского помещения. Гнилые куски плоти свисали на их костях. Некоторые двигательные конечности этих людей расположились на столах и земле.
В какой-то момент, гробовую тишину и атмосферу вымершего корабля, испортил звук из комнаты приготовления пищи. Такое ощущение, что-то кто-то скулил и громко чавкал одновременно.

ВАТАФАК, БРОУ?!
Конечно увиденное не оставит равнодушным любого адекватного человека. Хоть Айзек и был неадекватом, но не настолько же. Он медленно рассматривал комнату. Его душа уже была стояла на пятках, как вдруг он услышал странные звуки, видимо из кухни, выходили подозрительно жуткие и страшные звуки. У него тут же появилось желание вернуться обратно и сообщить об этом ужасном и страшном месте. И он собирался так сделать, как вдруг подумал как Спаркл и остальные среагируют на это. Почему то в голове представилась модель действия, как бывало в школьные времена. Его назовут трусом, если он расскажет, что испугался каких там звуков и прибежал сюда. А вдруг это вообще будет запись или кино? В общем, чувство собственного уважения победило над здравоумием, как бывает со многими людьми. Он оглянулся вокруг и взял в руки хоть что нибудь, что можно было взять бесшумно и оно было бы твердым. И медленно подошел к кухне. Он старался без каких либо звуков рассмотреть, что же все таки внутри происходит и издает этот шум. Конечно же он выключил перед этим свет от фонарика, скрепленного на его шлеме.
Ну давай, сука, покажись…
Кислорода осталось на 4 ходов.

Помощь. Вспоминания о том явно не самом приятном, но каждый раз вспоминаемый с неким теплом моментом времени, когда девушка обучалась в медицинской академии, где её, конечно, обучила всем навыкам хорошего врача. Она прекрасно помнила, как её считали за просто швейную машинку на кафедре по хирургии, которую девушка любила практически так же, как и вкусно поесть. Посещая различные дополнительные занятия и, словно накапливая деньги на то, чтобы уже пойти в хирургию, она часто видела много интересных вещей на дежурстве, особенно она любила ночные, ведь именно тогда она оставалась наедине с собой. Возможно у кого-то может сложиться вопрос: если сейчас она по сути является врачом общей практики, при этом имея некоторые знания в хирургии, то действительно ли проблема в деньгах? И тут вы будете чертовски правы. Честно говоря за эти 6 лет девушка очень устала, да и в какой-то момент ей захотелось сначала изучить галактику получше, чтобы потом провести свой остаток жизни в лучшей больнице. Проще говоря, у Сигюн был “академический отпуск”, некий промежуток на понимание своей персоны, который она проводила с пользой. Эта вся вводная информация была нужна лишь затем, чтобы сказать, что заметив, как Ксю стала проявлять беспокойство, Эгель это, конечно заметила. А стоило девушке побежать, так Сигюн окончив осмотр карты, быстро кинулась за ней, передав по общему каналу: “Что-то случилось с Ксю, встретимся уже в коридоре”. Страшно ли было Сигюн? За себя не особо, но вот за новую подругу — очень, поэтому вспоминаю свою практику в больнице с буйными пациентами, она уже составила алгоритм действий со Спаркл. Темнота коридора, что словно разлитая нефть обволакивала и поглощала тело девушки, немного затрудняло погоню за подругой. Благо Эгель быстро среагировала и отрыв был небольшой, поэтому забежав за Ксю в сторону живых отсеков. Картина там, конечно, была интересной: трупы, кровь, ну и Ксю с Айзеком, что временно были на полу. Но вскоре, девушка снова продолжила движение и уже тогда Сигюн, стала сокращать дистанцию, а после сказав “Не бойся, я друг, я тебя не обижу, иди сюда, иди ко мне”. Плавно дойдя до недопациентки, Эгель нежно, но крепко обняла девушку, а после, взяв за одну руку, продолжила её успокаивать. “Все уже хорошо, сделай вдох и выдох”. Тем временем, девушка изучала тыл за ними, чтобы в случае чего также быстро среагировать.

Запас кислорода: 4 хода

Азазель не очень активно участвовал в командном смотре, в его голове всё громче и громче звучал собственный голос, который твердил о большой ошибке решения проверить этот корабль. Всё что сейчас им было найдено свидетельствовало о том, что здесь произошла бойня, причина которой пока точно не была ясна. Не хотелось признавать возможность того, что на этот корабль напали какие-то твари, а не разъяренные недоброжелатели. Сеера начал размышлять над тем, какие вообще могут быть способы выжить при различных исходах этого приключения. Его мозг не был готов сейчас эмоционально реагировать на действия других исследователей, поэтому он снова огрубел и твёрдой походкой начал двигался по тому коридору, который обнаружил Айзек. Видя тенденцию того, что в сторону жилого отсека направляется большая часть команды, Сеера понимал, что толпиться в коридоре не имеет никакого смысла, что вскоре подтвердилось столкновением Эгель и Айзека. “Вероятно, если экипаж был застигнут врасплох, там будет лишь большое число трупов. А вот что касается этого отсека.” — подумал Азазель, направляясь в инженерный отсек и произнося:
— Направляюсь по коридору в правую сторону в Инженерный отсек. Жилой комплекс осматривают другие члены команды слева от коридора. По прямой находится заблокированный проход в Лабораторию. Николас, здесь мне может понадобиться твоя помощь для оценки помещения.
Пока в другой стороне от коридора происходило что-то весьма комичное, парень старался как можно лучше осмотреть всё вокруг, не умаляя бдительности и попутно анализируя то, что уже было обнаружено.

Запас кислорода: 3 хода (+6 во втором баллоне)

Когда робот неожиданно активировался, издавая писк, Кранкбастер слегка наклонился, чтобы оценить, что именно происходит. Вмятина на корпусе, очевидно, была следствием какого-то удара, возможно, в момент атаки или при экстренном выключении. Николас скосил глаза на загоревшуюся красную кнопку и едва заметно кивнул.
«Разогнался молодой», — подумал он, наблюдая, как клешни дрона судорожно дёргают рычаги. Устройство пыталось выполнить свою последнюю команду, но вскоре остановилось и переключило камеру на инженера. Пискнуло несколько раз, и Николас, не ожидая ничего конкретного, выдернул провод питания из дроида. То, что он работал, было хорошим знаком, но без какого-либо компьютера парень даже не мог перезапустить бедного робота или посмотреть его прошивку.
В этот момент на экране появилась сигнализация, а голос Сееры — локальный эфир. Он нахмурился, приподняв брови, и слегка поджал губы. Решив отложить дроида на обратную дорогу, мальчишка поправил сумку с инструментами и отправился по направлению к инженерному отсеку.
— Чего такое? — ввалившись в инженерный отсек, Ник слегка похлопал Азазеля по плечу, обозначая своё присутствие.

Из твёрдых предметов, Айзек нашёл железную ножку стула, среди сломанной мебели. Направляясь в сторону кухни, он переступил порог дверного шлюза. Под ногами хрустели осколки стекла, но никаких звуков помимо чавканья следом не последовало. В кромешной тьме, его глаза с трудом заметили силуэт. Кто-то небольшого размера, схожий с собаками его родной планеты, сидел среди электрических, кухонных плит и что-то с аппетитом переламывал зубами. Скорее всего, присутствие Айзека никто и не заметил бы, если позади него не раздался крик девушки, а после грохот падения. Трапеза существа прекратилось. По скрежету когтей, стало понятно, что тварь двинула в сторону Вандербоя.

Спарк пробежала и остановилась в коридоре. Вдоль стен с обеих сторон находились жилые комнаты. Картина в этом спальном отсеке, ничем не лучше столовой. Кругом раскиданы гнилые конечности, органы, но самое мрачное — это оторванная голова младенца, зажатая раздвижныи шлюзом. Большинство дверей комнат были вырваны и опрокинуты на землю. Никаких предметов рядом не находилось.
В момент, когда подбежала Эгель, около закрытой комнаты у которой они стояли, началась возня. Кто-то за дверью принялся агрессивно переворачивать мебель, а после последовал сильный толчок в металлический шлюз. Раздались громкие крики и хрипы.

Азазель и Николас пошли в правый коридор.
Инженерный отсек представляет из себя большое помещение с мастерской и комнатами сотрудников. Посередине и уходя в сторону двигателей, через стену обосновался реактор — сердце электричества Centuriona. Внешне, он выглядит сильно изувеченным и местами покрыт толстым слоем красной плесени. По внешнему виду: полы покрыты грязью, плесенью, местами капли крови. Рядом с реактором, находится большой верстак с инструментами, а напротив него лежит труп без торса, лишь позвоночник выглядыает наружу. Одет в инженерный скафандр, за спиной мелькает красный индикатор отсутствия кислорода в костюме. Рядом с рукой находиться устройство, похожее на “плазменный резак” — инструмент для разреза металлических конструкций. Вдоль одной из стен, обосновались три гардеробные капсулы, в двух из которых встроены нетронутые, раскрытые скафандры.
Находясь в коридоре, свет фонарика также приметил две спальные комнаты с двухярусными кроватями и столами. На них лежат различные записи и схемы. В промежутке, между комнатами находится выключеный дройд. Также стоят металлические ящики с рамером чемодана, закрытые на защёлки.